В своем обращении к народу Казахстана 2 сентября 2020 года Президент Касым-Жомарт Токаев обратил внимание на проблему кибербуллинга (Прим.ред. – интернет-травли) и поручил разработать правовую базу для регулирования данного вопроса. В связи с этим, на сегодняшний день депутатами Мажилиса Парламента ведется соответствующая работа над Законопроектом о внесении поправок в различные законы, где есть нормы, которые касаются детей и направлены на их защиту, в том числе и Закон РК «О защите прав ребенка». О том, в чем будет заключаться суть новых поправок и каким образом планируется решать проблему интернет-травли среди детей, рассказала в интервью корреспонденту Toppress.kz депутат Мажилиса Парламента от партии «Nur Otan», член рабочей группы по разработке законопроекта Юлия Кучинская.
По словам спикера, в данном законопроекте поднимаются вопросы не только буллинга, но и вопросы реабилитационных центров для детей с особыми потребностями, жилищные вопросы детей-сирот, семей воспитывающих детей с инвалидностью, деятельности групп кризисного реагирования и социальных работников в вопросах защиты прав ребенка и так далее. Поэтому, можно сказать, что в данном законопроекте затрагивается широкий спектр вопросов в разрезе прав казахстанских детей.
– Как Вы считаете, почему вопрос интернет-травли так остро строит сейчас в нашем обществе?
– Проблема буллинга и в целом буллинг – понятия далеко не новые для нашего общества и существуют достаточно давно. Даже если мы вспомним фильм «Чучело», думаю, все его смотрели. Там тоже как раз-таки поднимается вопрос травли ребенка в школе. Сегодня большую актуальность стала набирать проблема кибербуллинга, которая, на мой взгляд, куда менее контролируема, нежели классический буллинг. Например, если в школе преподаватель может воздействовать на данный процесс, увидеть на первоначальном этапе, провести профилактическую работу среди детей, то в Интернете отследить данные процессы гораздо сложнее. К тому же, несмотря на существование множества вариантов защиты ребенка от ненужного контента в Интернете, родители и учителя не всегда могут проконтролировать с кем общается ребенок в социальных сетях, мессенджерах.
– Может ли быть такое, что данная проблема усугубилась еще и в условиях дистанцирования и онлайн-обучения детей?
– Я бы не связывала это непосредственно с дистанционным обучением. Здесь вопрос все-таки больше связан с тем, что дети очень много времени находятся вне поле зрения взрослых. К тому же, даже если ребенок учится на дому онлайн, то не факт, что родители тоже работают дома. Зачастую дети дома остаются одни. Даже если после работы вечером родители ограничивают ребенка в пользовании телефоном или Интернетом, то днем, в любом случае, Интернет доступен, поскольку детям нужно заниматься онлайн, и они, конечно, могут посещать различные сайты, ресурсы, социальные сети. В этом плане я согласна с тем, что дистанцирование детей от взрослых способствовало усилению данного тренда. Дети чаще могут подвергаться именно кибербуллингу и попадать под травлю в Интернете, нежели в обычной жизни, где может вступиться взрослый.
– Многие эксперты сегодня полагают, что существующие нормы законодательства недостаточны для решения проблемы буллинга или кибербуллинга. Расскажите, на что будут направлены предлагаемые нормы для регулирования данного вопроса?
– Изменения, которые вносятся в закон, не предполагают уголовного наказания. Рассматриваемым проектом Закона предусмотрено введение термина «травля (буллинг)» в Закон «О правах ребенка в Республики Казахстан», а также в Закон «Об образовании». Это позволит выстроить системную работу в данном направлении, закрепить ответственность за сбор статистических данных, методологическое сопровождение. Сегодня у нас нет информации о масштабах распространения данной проблемы, но показатели суицидов и попыток к самоубийствам среди подростков удручающие. К сожалению, одной из причин этого являются систематические унижения со стороны сверстников.
Для решения любой проблемы, ее необходимо признать, четко диагностировать и только после этого будут выработаны правильные объективные решения. В проекте закона нет мер, определяющих уголовную ответственность за буллинг. В Уголовном кодексе предусмотрены меры ответственности за систематическое унижение человеческого достоинства, доведшее до самоубийства, либо к попыткам самоубийства, за оскорбление, что по сути может являться инструментом буллинга.
Сейчас нет задачи ввести наказание за буллинг. Как правило, участниками буллинга являются дети и здесь имеют первоочередное значение профилактические меры. Важно наделить необходимыми полномочиями и обеспечить методологические инструменты для учителей, родителей в предотвращении травли детей, в том числе в Интернете.
Прежде всего, мы должны обеспечить благоприятную среду для развития наших детей, раскрытия их потенциала, независимо от того в какой семье они родились, с какими особенностями.
– Есть ли на сегодняшний день у рабочей группы уже какое-то определенное видение нового законопроекта или каких-то конкретных норм, которые однозначно войдут в текст проекта?
– Сейчас говорить о том, что однозначно что-то войдет в законопроект, мы не можем, поскольку еще идет работа над проектом. Конечно, есть нормы по которым у большинства членов рабочей группы есть общее видение и поддержка, есть нормы, направленные на доработку. Задача членов рабочей группы, депутатов, входящих в ее состав найти по каждому пункту консенсус и объективное решение.
– Будет ли использоваться рабочей группой опыт других стран, которые уже имплементировали, применили некоторые нормы правового регулирования интернет-травли?
– При разработке законопроекта, международный опыт однозначно изучается, но в любом случае мы будем ориентироваться не только на опыт этих стран. Мы живем в Казахстане, у нас своя культура, свои особенности, свое законодательство, уже существующая нормативная база. Опираясь на все эти составляющие, будут предложены нормы.
Как правило, международный опыт используется для оценки возможных кейсов, рисков, вариантов решения. Дальше идет поиск решений исходя из наших реалий и возможностей. Будут изучаться доклады международных организаций, где освещается данная проблема.
– Многие эксперты считают, что травля и интернет-травля берут начало из семьи. То есть, когда ребенок становится жертвой или свидетелем насилия, он автоматически переносит эту агрессию на тех, кто слабее его. Кроме того, в данный момент активно обсуждается и дорабатывается законопроект о противодействии бытовому насилию. Как вы считаете, какую роль играет данный законопроект и как вы оцениваете важность этих норм в регулировании проблемы кибербуллинга?
– Безусловно, насилие в семье влияет на поведение ребенка. Но бывают и противоположные ситуации. Когда ребенок, подвергающийся насилию в семье, становится объектом буллинга и кибербуллинга. Я бы не проводила здесь жесткие параллели. В целом, любая жестокость, агрессия ребенка – это проявление его внутренних переживаний. Это может быть копирование поведения взрослого, это может быть внутренний конфликт желания быть взрослым, когда тебя не воспринимают таковым. Это психологические вопросы взросления, когда происходит внешняя и внутренняя трансформации ребенка.
Кроме того, я думаю, это наша общая нетерпимость и отсутствие целенаправленной работы по воспитанию терпимого и уважительного отношения к человеку, без всяких условностей.
В данном контексте, Закон о семейно-бытовом насилии имеет большое значение, поскольку, к сожалению, в нашем обществе в практике достаточно часто избивают детей, женщин. Наличие насилия в семье в целом – не редкость. Конечно этот закон важен с точки зрения сохранения оптимальной среды для развития и роста ребенка. Если в семье постоянно происходят побои, драки, разборки бесконечные, конечно ребенок растет с определенной травмой. Эта травма может перейти как в закрытость, так и в повышенную агрессивность и жестокость в отношении других. Здесь либо он сам становится субъектом буллинга, либо становится объектом буллинга. Это комплексные вопросы, требующие решения.
